Общественное мнение

Виталий Дымарский, журналист

Голодовка Михаила Ходорковского, в общем-то, неожиданно стала тем, что в журналистской среде называется информационным поводом. То есть некой новостью, некой информацией, которая дала повод средствам массовой информации выйти со своими сюжетами, заметками, сообщениями. И в этом смысле это событие просто произвело некий такой прорыв в информационном поле вокруг самого Михаила Борисовича, вокруг процесса, который идет. Поскольку очень долго — основные, во всяком случае, федеральные телевизионные каналы, газеты (хотя газеты все-таки в больше степени освещали этот процесс, но, тем не менее, в общем-то, недостаточно активно, и явно было несоответствие, если хотите, значимости события и масштаба, объема информации вокруг него)… И тут вдруг произошел прорыв.

Но давайте все-таки поймем, почему произошел этот прорыв. Безусловно, не потому, что Ходорковский объявил голодовку, а потому что неожиданно последовала реакция президентской стороны — то есть из Кремля. Как известно, пресс-секретарь президента Наталья Тимакова, собственно говоря, сказала одну фразу: что президент Медведев в курсе происходящих событий, и, если я правильно понял, прочитал обращение к нему Михаила Ходорковского.

И видимо, это и послужило отмашкой для средств массовой информации для того, чтобы они начали освещать это событие. Раз президент в курсе, раз президентская сторона неким образом реагирует на это событие, значит это неформальная отмашка и разрешение на то, чтобы вообще средства массовой информации осветили этот вопрос. Потому что заявление пресс-секретаря президента не может не попасть в СМИ, в прессу, на телевидение, на радио. И вот таким образом это произошло.

Интересней, конечно, не сам факт, а почему это произошло. Почему наконец-то после стольких лет первого процесса, а теперь и второго процесса Кремль вдруг отреагировал на события вокруг Михаила Борисовича Ходорковского? Ну, безусловно, это отражение той борьбы в верхах, которая идет. Это отражение, если хотите, неких таких двух расходящихся линий — линии Медведева и линии Путина.

Медведев все больше и больше — а по мере приближения 2012 года можно предположить, что эта тенденция еще больше активизируется, — пытается дистанцироваться от Путина. Дело Ходорковского, которое воспринимается в элите, да и в обществе — теми людьми, которые хоть как-то этим интересуются и в этом разбираются, — как дело исключительно личное и принадлежащее Путину.

Мне кажется, что если бы Медведев сейчас даже хотел бы вмешаться в этот процесс, он бы просто этого не смог сделать в силу некоего разделения сфер влияния и сфер приложения своей власти между Путиным и Медведевым. То есть напрямую Медведев вмешаться не может, но показать свое отношение к этому… А я считаю, что это заявление пресс-секретаря со ссылкой на самого президента, это заявление о том, что «Я знаю, и я не согласен». Вот я так понимаю эту ситуацию. Пока не более того. Не дальше этого.

Но если мы будем продолжать домысливать за президента то можно предположить: «Я не согласен. Но ничего сделать не могу».

Теперь надо дождаться того момента, когда будет: «Я согласен. Я могу что-то сделать». А «когда смогу» — это уже вопрос соотношения политических сил.