Северный Кавказ

Террор мирного населения

Чечня начинала с того, что хотела отделиться. Сейчас уже там не осталось таких людей. Потому что большую часть из них убили. Те, кто остался, они поняли безнадежность этой затеи и перестали об этом думать.

А вот, например, в Ингушетии не было и нет желания отделиться от России. Они как раз заявляют: «Мы граждане России, но мы не хотим бояться, что любого из нас могут схватить, убить, пытать, объявить террористом». И так далее.

Террору подвержена совершенно определенная группа. Это мужчины от 15 до 40 лет. То есть это те, из кого, как полагает федеральная власть, могут образоваться террористы и повстанцы. И вот эти люди, находясь у себя в домах, ложась спать, не знают, проснутся ли они в своей постели. Это не голословное утверждение. Потому что это может случиться с каждым.

Причем там понимаете что получается: с одной стороны там, конечно, есть террористы, а с другой стороны, там ведет ФСБ — не столько местная служба, сколько федеральная служба безопасности… Им полагается обезвреживать повстанцев. Но, понимаете, ходить ловить по лесам этих повстанцев, вступать с ними в бой (а ведь убить могут и вообще) хлопотно и опасно. Зачем? Гораздо проще ворваться в дом, где есть молодой мужчина, забрать его и сказать, что он пособник террористов.

Пытают до тех пор, пока человек не признается, что да, он пособник террористов. Иногда во время этих пыток человек погибает. Тогда его обезображенное тело где-то закапывают. Иногда он пропадает и ничего не известно. Иногда находят обезображенные пытками тела. Если у этого человека есть младшие или старшие братья, отец и так далее, один из них может испугаться, а другой идет в лес. Понимаете, он устраивает взрыв. И пока они будут это делать, они будут увеличивать число террористов.

Потом сотрудники ФСБ эти обезображенные пытками тела подбрасывают и фотографируют. Отвозят в лес, фотографируют и говорят, что вот, мол, мы сражались с бандой, обезвредили двух террористов. Начинаешь смотреть: как же они обезвредили террориста, если он весь в следах мучений. И это не один случай. Таких много случаев.

Возможно, что те, кого они захватили, имеют связь с террористами. Но ведь во всяком нормальном обществе если так, то человека арестовывают, идет следствие, если виноват — судят, и приговаривают к тюремному сроку. Но не к пыткам и не к смерти. У нас нет таких наказаний.

Во-вторых, поскольку это распространяется не только на тех, кто причастен к терроризму, но и на совершенно случайных людей, сочувствие народа на их стороне. Считается, что они пострадали безвинно. Так что и это создает совершенно непроходимую пропасть между властью и обществом. И это создает почву для гражданской войны.