Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Кирилл Кабанов: Ситуация на Северном Кавказе

ЛГ: Несколько слов о Северном Кавказе, и спросим об этом нашего сегодняшнего гостя-эксперта. Поскольку ситуация там всегда обостренная. Но в последнее время она как-то особенно обострена: совсем недавно два взрыва прозвучали на КПП у границы Северной Осетии и Ингушетии, в результате чего погибли милиционеры и получили ранения. И второй взрыв в центре Пятигорска, который является сейчас знаковым городом. Это главный город на Северном Кавказе. Здесь бы тоже было интересно узнать — что это? Это перераспределение ударов?

ПШ: Или впечатление такое, по крайней мере об этом постоянно говорят, — о том, что это направлено против Хлопонина. Как он там? Хлопонин прижился на Северном Кавказе или нет? Или так и будут продолжаться эти взрывы?

ЛГ: Все это опять же связано с коррупцией?

КК: Естественно. Групповая борьба… Джаамат — это не групповая борьба, а клановая. А политическая борьба — все-таки более цивилизованная история. А это все-таки туда, подальше.

Естественно, Северный Кавказ — это такая труба. Причем даже не стена, а труба, куда закачиваются деньги. Знаем, что, когда ее президент Ингушетии пытался перекрыть кому-то, прошел теракт. И не скрывают ни президент наш сегодняшний, товарищ Медведев, ни Владимир Владимирович Путин, что там совершенно жуткие коррупционные процессы. Понятно, что Россия платит некую дань за то, чтобы там было все хорошо. И у нас есть такой богатейший опыт.

Что происходило в этих двух случаях? Если взять последнюю статистику на Северном Кавказе, то теракты в основном связаны с милицией, территориальными управлениями ФСБ, то есть направлены против представителей власти. Вы скажете, в Пятигорске, в кафе…

ПШ: Там власти не было.

КК: Да. Но люди знают, где собирается тусовка, элита. Вот в Москве «Ваниль» не дай Бог взорвать. Понятно, что там будут люди, которые ассоциируются с властью. Понятно, что есть экстремисты-смертники. Причем реакция Федеральной службы безопасности была уникальной. По определенным данным он направлялся в Москву. Пешком пришел на КПП. И тут же идет реакция, которая меня поразила: а мы предотвратили 400 терактов. При этом буквально три года назад Николай Петрович Патрушев предотвратил 300 терактов. Надо говорить, что у нас террористическая угроза снята, но количество терактов больше.

Я думаю, что присутствует общая проблема — ненависть, которая выражается в смертниках, к власть предержащим. На эту ненависть накладывается идеологическая составляющая в лице ваххабитской идеологии. Бесправие гражданина, который хочет найти уважение в террористической деятельности. И эта история с перераспределением потоков, когда приходят и обозначают: «Ребята, мы здесь главные».

ПШ: Имеется в виду Хлопонин?

КК: Да. Мы тебе устроим такое, если ты пытаешься перераспределить или, не дай Бог, лишить нас той кормушки. А ведь задача, которую поставил Хлопонину президент, — наведение порядка, борьба с коррупцией и распределение бюджетных средств.

ПШ: Козак не справился с этой задачей?

КК: Козак честно писал, насколько я знаю, доклад. Утечка прошла, что ситуация там практически неуправляемая. Утечка прошла по этому поводу, и господин Козак получил недовольство со стороны...

ПШ: То есть Хлопонин не будет писать доклад? Он ведь знает…

КК: Конечно.

ПШ: Но реально там ситуация неуправляемая.

КК: Дело в том, что у нас боятся сделать ставку. Когда мы берем, может, не самый позитивный опыт, но все-таки опыт, который был в начале прошлого века, — сначала царский, а потом тот же самый, который используют, большевистский. Они сделали ставку на народ, потом сделали выдвиженцев, которые сами практически уничтожили эту… Сейчас у нас трогать народ боятся, боятся задействовать его в системе управления. А бюрократия сама никогда не будет решать: чем хуже — тем лучше. Чем больше будет терактов совершаться на Северном Кавказе, тем больше денег все равно будет отправляться туда, для того чтобы подкармливать коррумпированные элиты. Для того чтобы они держали своих нукеров на привязи.

ПШ: Получается, как только исчезают теракты, останавливается поток денег.

ЛГ: Это опять история — выгодно, невыгодно.

КК: Конечно, естественно. То есть мы можем откупиться и сказать: «Ребята, вы там разбирайтесь, но Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород… Вы там придержите своих нукеров. Пускай только они до КПП доходят. А мы будем всем показывать, что мы предотвратили теракт на подходе к Москве.

ПШ: Видимо, такая договоренность и существует.

КК: Может быть. Таких примеров масса.