Война в Сирии. Ситуация в Болгарии. Перспективы социального и политического протеста в России

Болгария: общество очнулось после многолетней апатии

РП: Болгария. Доходят интересные слухи о беспорядках в этой стране. Что же там происходит?

ДМ: Буквально несколько месяцев назад, в сентябре 2012 года, я была в Болгарии. Тогда у меня возникла грустная думка. Ее соседи греки старательно пытаются выбраться из экономической трещины, в которую попали. Они бесконечно митингуют с декабря 2006 года. У них перманентное противостояние на почве дальнейшего вползания в кризис — как пройти по тонкой грани, не потеряв национального самосознания, свой суверенитет, сохраниться как страна, сохранить свою валюту, сохранить свою территорию и не подсесть окончательно на финансовую иглу Евросоюза. То есть греки занимают весьма активную гражданскую позицию, и мы это видим.

В Болгарии была обратная ситуация. Я проехала практически по всей стране, и везде примерно одно и то же. Как мне показалось, болгары выбрали другую тактику — тактику медленного умирания. Я была поражена: я знала, что в Болгарии плохо, что там кризис, что экономика, мягко говоря, не на высоте, но я не знала, что настолько. Раньше болгары спасались от безработицы и нищеты, уезжая работать в Германию. Сейчас болгары едут работать в Румынию.

Страна попала в клещи и стала заложницей своего вхождения в Евросоюз. Это было обставлено жесткими условиями. Она фактически подписалась под кондициями: обязалась практически заморозить всю свою индустрию, все, что раньше приносило Болгарии доход — в советское время, до и после. Например, по условиям Евросоюза они были вынуждены закрыть консервные заводы. Одной из главных статей их дохода была табачная промышленность. Евросоюз потребовал, чтобы Болгария не демпинговала, не сбивала цены на европейских рынках. И все, Болгария табаком больше не торгует, а «Шипка» и «Родопи» ушли в историю.

Получилось, что Болгария теперь живет сезонно и кормится за счет туризма, который худо-бедно, но как-то поддерживается. То есть три месяца люди живут, а весь остальной год кормятся тем, что заработали за лето. Жители Черноморского побережья живут лучше, чем люди в Софии, Пловдиве и в других крупных городах. Это хорошо видно по электоральной географии, хотя применительно к Болгарии об этом сложно говорить, потому что болгары очень странно голосуют. Они одновременно могут голосовать за царя, за либералов, за социалистов, без какой-либо системы.

У них странная политическая культура — она еще не сформировалась. Люди несколько веков сидели под турками, потом под Германией, потом двигались в фарватере социалистического лагеря и Советского Союза. Поэтому мы видим совершенно фарсовые ситуации, когда возвращаются цари. И маятник голосования от либералов к социалистам напрямую не зависит от реальной экономической и политической ситуации. Это чисто ситуативное дело.

Но даже при этом можно проследить, что жители Черноморского побережья гораздо активнее голосуют за либералов, чем жители крупных городов: Софии, Пловдива, Варны, которая хоть и курортный город, но там охотнее поддерживают социалистов. В Болгарии еще большая раздробленность не только по регионам и городам, по социальным слоям. Но там еще есть так называемая историческая память — то есть как голосуют за болгарских националистов.

20 лет не было никакого намека на социальный протест. Страна погружается все ниже и ниже. Средняя зарплата водителя в Софии, например, 200 долларов. Цены на ЖКХ отнюдь не албанские и даже не румынские, а весьма высокие. Потому что в Болгарии не собственная энергетика. Там три больших энергохолдинга, они все иностранные, и тарифы устанавливают не сами болгары.

Выход на улицы произошел потому, что эти «жировки» за свет, воду и квартплату начали превышать размер не только средней пенсии, но и средней зарплаты. И болгары вышли на улицы, чем немало всех удивили. Последний раз такой массовый выход был там в 1999 году на фоне экономического кризиса 1998 года. Он за год доехал до Болгарии, и были какие-то выступления, в основном в Софии. Но дальнейшего распространения по стране это тогда не получило.

Сейчас мы наблюдаем обратный эффект. Сначала забастовала Варна, потом Пловдив и другие города, а потом все это пришло в Софию. В столице были наиболее крупные выступления. Для Варны манифестация в 30 тыс. — это очень много. У нас на 15-миллионную Москву на Болотную вышло 100 тыс., и мы считали, что это крупный успех. А в Варне фактически каждый третий вышел на улицу. То же самое было и в Софии.

Их экономические требования — требования от жизни. Человека приперло — он вышел. Но никакого политического рецепта, политического видения выхода из этой ситуации у болгар, к сожалению, нет. Демонстративное презрение к партиям, к политическим движениям. Болгары говорят: «Не надо спекулировать нашим мнением, не нужно нас втягивать в политические игры». Это, с одной стороны, объяснимо опереточным, клоунским характером болгарских партий. Но с другой стороны, болгары не видят связки между экономическим самочувствием и политическими изменениями и реформами.

Я прогнозирую, что выиграет тот, кто сможет наиболее четко, ясно и членораздельно поставить вопрос о выходе Болгарии из Евросоюза. Будет этот выход или нет, бабушка надвое сказала. Греция пока тоже не вышла. Но Афинам не хватило для этого буквально нескольких голосов. Она была на грани. И вполне возможно, что при следующей волне протеста у греков эта тенденция проявится сильнее. Я верю, что греки вернутся к драхме, потому что фактически 50 процентов населения высказалось за это.

С Болгарией не знаю, но политический мотив выхода из ЕС и освобождения от кабальных договоренностей может стать тем политическим лозунгом, на который большая часть страны среагирует положительно.

Я очень хорошо отношусь к моему другу и однокласснику Сергею Станишеву, которому удалось привести свою партию к победе. Болгарская социалистическая партия несколько лет формировала правительство, и Сережа был премьером. Но, к сожалению, понятно, что в ситуации полного экономического коллапса любая партия, которая добирается до политических высот и не берет на себя смелость разорвать эти кабальные отношения с ЕС, будет обречена и следующие выборы обязательно проиграет. И бесконечное чередование либералов и социалистов может идти как угодно долго. А весь вопрос в том, когда болгары поймут что выход — в разрыве связи с Евросоюзом.

Тех производственных мощностей, которые строил еще Советский Союз и сами болгары при жизни в социалистическом лагере, их уже нет. Заводы либо заброшены, либо сдаются в аренду, либо совсем умерли — стоят бетонные и железные остовы. Интересно, что их даже не разобрали. Самый дорогой курорт Сент-Томас, место, где отдыхают богатые европейцы, по уровню выше Адриатики — там красивее. И там, на фоне прекрасной девственной природы, стоит совершенно уродливое непонятно что — я никак не могла понять что именно. Оказалось, в последние годы еще социалистического правления хотели строить огромный детский комплекс — «Артек» должен был отдыхать — все планировалось с большим размахом. Потом грянуло крушение Союза, перестройка, либерализация, ничего не построили, а эта уродина стоит до сих пор и портит пейзаж. Не потому, что нет денег строить, а потому, что нет денег ее разобрать. Нужны копейки, чтобы это демонтировать, но у болгар их нет. Ходят тугие немецкие кошельки смотрят на это, смеются и спрашивают: «Что это за угробище?».

То, что болгары впервые за 20 лет организованно вышли на улицу, конечно, вселяет некий оптимизм, с одной стороны. С другой — это все будет вхолостую, и страна будет проседать и дальше, если не пересмотрит свои отношения с ЕС. И поскольку в одиночку ей это будет сделать очень сложно — де факто промышленности уже нет — потребуется какая-то форма постсоциалистической интеграции.

Я немножко пофантазирую на будущее. Аналогичные проблемы в Греции, аналогичные проблемы сейчас будут в Румынии — год-два, и Румыния нам продемонстрирует то же самое. По крайней мере, в рамках Восточной Европы не новый Варшавский Договор, но какая-то другая форма интеграции просто необходима.

И глупо будет себя вести Россия, если это не поймет вовремя и каким-то образом это не простимулирует. Я очень плохо отношусь к нынешней российской власти, но есть и прагматический момент. Россия может и политически, и экономически очень выиграть на этом новом экономическом объединении. Потому что, с одной стороны, это помощь тем странам, которые попали в беду. С другой стороны — это сильно укрепит позиции России на европейском направлении, ведь сейчас о нас вытирают ноги. И мне кажется, это был бы коллективный выход для всех. Я б на месте болгар, русских и греков об этом подумала.

РП: В третьей части как раз и поговорим о России и о российской власти. У нас тут полно проблем и без Евросоюза. Попробуем разораться, что у нас происходит с социальным, протестным, политическим движением.