Что на самом деле происходит в Ливии. Единый день голосования. Борьба с террористами их же методами

Как должен реагировать Кремль на события на Ближнем Востоке?

Лев Гулько: Здравствуйте. Мы начинаем нашу очередную встречу в рамках программы «Ресет». Сегодня у нас в качестве эксперта и гостя — депутат Госдумы от фракции «Справедливая Россия» Олег Шеин. Здравствуйте.

Олег Шеин: Здравствуйте.

ЛГ: Наш гость считает, что все три темы, которые мы сегодня будем обсуждать, связаны между собой. Посмотрим, как у нас это получится.

Темой номер один все-таки остается Ближний и Средний Восток. Ливия. И самые последние новости на сегодняшний день: Франция признала Национальный совет законной властью Ливии. Плюс наша страна признала санкции против Каддафи, присоединилась к санкциям против Ливии.

Париж, кстати, стал первой европейской столицей, отказавшейся признавать легитимность власти в Триполи. Ранее об утрате полковником Каддафи легитимности заявлял президент Соединенных Штатов Барак Обама. При этом он, правда, не стал говорить, что признает единой законной властью оппозицию. И все гадают, будет вторжение войск других государств в Ливию или не будет. Мне кажется, что западные страны понимают: вторгаться не стоит. Вообще лезть туда не стоит. Как вы считаете, какова должна быть политика нашей страны?

ОШ: Давайте посмотрим, что в принципе происходит.

ЛГ: Давайте.

ОШ: Во-первых, в каждой стране есть предпосылки тех событий, которые были. Вот Тунис — образованное общество и африканская коррупция. Египет — 80 процентов населения находятся за чертой бедности. Йемен — старая борьба между Севером и Югом, которая тянется последние лет сорок, если не больше. Саудовская Аравия, Бахрейн, Иран, правда, в меньшей степени. Ирак. Борьба между суннитами и шиитами. В Иране еще есть европейская нотка со стороны той оппозиции, которая ориентируется на европейские ценности.

Что такое Ливия? Это противостояние Триполитании и Киренаики по нескольким направлениям. Киренаика — это нефть. Но это и более патриархальное общество с очень весомым влиянием имамов радикального толка. Триполи больше все-таки ориентирована на европейские ценности.

ЛГ: Плюс в Триполи племен больше. У каждого есть свой вождь.

ОШ: Верно. Но заметим факт, который мимоходом проскочили наши СМИ, когда Каддафи раздавал оружие гражданскому населению в столице, в Триполи. Это означало, что значительная доля населения его поддерживает.

ЛГ: Или ему нечего терять.

ОШ: Нет, почему? Если население было против него, кто бы из граждан полученное оружие не обратил бы тогда против него?

ЛГ: Как мне кажется, ему чем хуже сейчас, тем лучше. Он пытается выскочить из этой ситуации.

ОШ: Я думаю, что нет. Смотрите, что получилось: как сообщают наши соотечественники, которые оттуда уехали, по большому счету дело свелось к серии беспорядков в Киренаике и Триполитании. Нам целую неделю рассказывали про ожесточенные бои в 40 километрах от Триполи. Теперь они пишут, что в течение недельных боев погибло порядка сорока человек. Считаем — 20 с одной и 20 с другой. То есть потери минимальные. Нам говорят про ожесточенные бои на фронте в направлении между Бенгази и Аждабией. При этом наши корреспонденты, сидящие в Бенгази, пишут, что на фронте со стороны Аждабии находятся от пятисот до тысячи человек. То есть они больше мобилизовать не могут. Это означает, что по большому счету речь идет о серии конфликтов, которые ни имеют никакого отношения ни к бомбардировкам, ни к массовому применению оружия. Когда были бои в Южной Осетии, нам показывали колоссальное количество разрушенных домов в разных городах.

ЛГ: То есть вы хотите сказать, что хвост виляет собакой?

ОШ: Совершенно верно. Теперь возникает вопрос:, что же могут сделать теперь американцы в этой ситуации? А потом — что наши.

ЛГ: Насколько я понимаю, одна из заинтересованных сторон, которая (может быть, я до абсурда довожу) все это спровоцировала, — это американцы.

ОШ: Американцам это, естественно, выгодно. Отсечь Европу и Китай от источников углеводородного сырья.

Смотрим на Ирак. Вторжение состоялось. По дороге выяснилось, что никакого химического оружия у Саддама Хусейна не было и в помине. Но нефть не добывается. Кто пострадал? США? Никоим образом. А Европа, которая лишилась источников по углеводородному сырью. И Китайская Народная Республика.

Ливия добывает два процента нефти в мире. Но это 20 процентов всей нефти, которую получает Италия, например.

ЛГ: Если они сейчас, не дай бог, начнут военную операцию…

ОШ: Против них объединятся все.

ЛГ: И весь арабский мир весь.

ОШ: Миссия осуществляется в этой сваренной каше такая — сгребать жар чужими руками. Неделю назад BBC сообщило, то египетский спецназ вошел в Тунис на территорию Ливии. Мы с вами обратили внимание, как американцы прессуют Саудовскую Аравию, чтобы та поставила оружие ливийской оппозиции. Хотя оружия и так там выше крыши. Каддафи закупал его на протяжении 40 лет в большом количестве. То есть это попытка чужими руками просто-напросто снести режим в Триполи и дальше посмотреть, что из этого получится.

ЛГ: Теперь наша страна. Надо как-то действовать.

ОШ: У нас есть вопрос выбора. Мы стоим перед альтернативой. И что будет для нас более важно: вступление в ВТО, с одной стороны, в которое нас тянут лет двадцать, если не больше; отмена поправок Джексона—Вейника, которые и так уже толком не работают?.. Это с одной стороны, то, что нам обещают в обмен на санкции в отношении Ливии.

С другой стороны, есть риски, что вслед за Ливией будет взрываться уже Узбекистан. А учитывая отсутствие границы между нами и Казахстаном, настоящей, нормальной границы, и тем более между казахами и узбеками, — понятно, что мы рискуем получить массовый наплыв исламистов. Мусульмане и исламисты — это совершенно разные вещи.

ЛГ: Это понятно.

ОШ: Для наших слушателей и телезрителей, чтобы точка зрения была понятна. И учитывая то, что происходит на Северном Кавказе, это формирует колоссальный риск. Я думаю, что нам лучше спокойно пожертвовать вступлением в ВТО, чем получить колоссальные риски, связанные со взрывом на наших южных рубежах.

ЛГ: Господин Байден приехал, наверное, в том числе и об этом говорить. В данный момент, когда мы с вами разговариваем, он как раз у нас. Еще один вопрос, может быть, последний. А собственно, с чего там все началось? Тоже американцы через свой «Фейсбук» и прочие новые технологии…

ОШ: Египет и Ливия — разные вещи.

ЛГ: Сначала Египет, потом Ливия, потом Бахрейн. Как-то все вместе.

ОШ: Предпосылки, как это было в 1989—1990 годах. Понятно, кто тогда поджег. Но одна ситуация была в ГДР, другая — в Румынии. То есть в одном случае это был действительно массовый выход людей на улицу.

Возвращаясь обратно. Я думаю, по части работы спецслужб мы сможем это увидеть и оценить. Но все-таки ливийский сценарий особый. Потому что в Ливии началось все в городе Бенгази с митингов, посвященных событиям пятилетней давности, когда был карикатурный скандал. Когда в Бенгази в 2006 году толпа пыталась ворваться в итальянское консульство и линчевать сотрудников, а полиция открыла огонь на поражение и убила двух нападавших и задержала свыше ста человек. И именно в годовщину тех событий сторонники тех, кто тогда потерпел поражение, то есть ваххабиты, вышли на улицу Бенгази. А остальное пошло. Племенные интересы — обиженные отсутствием должностей и достаточных доходов от нефти в личные карманы племенные вожди; молодежь, которая не имеет работы. Все-таки в Ливии достаточно высокий уровень безработицы, порядка 20 процентов. Что, наверное, связано отчасти с нерациональной миграционной политикой государства. То есть наслоились несколько причин.

Вопрос только в одном: в Тунисе и Египте понятно, кто придет на смену. В одном случае это переформатированная местная социалистическая партия, скорее всего.

ЛГ: Да.

ОШ: В другом случае — генералитет, который смог оттеснить «братьев-мусульман» на вторые роли. Коллективные управляющие. В Ливии есть риск повторения Сомали, Ирака и Афганистана.

ЛГ: Да, штука нехорошая. Но посмотрим, как будут развиваться события. Давайте на этом мы закроем нашу первую часть. И через некоторое время перейдем ко второй части, где поговорим, как вы сказали до нашей беседы, что это вещи в чем-то похожие на Ливию. Посмотрим, в чем они похожи, во второй части.