В конгрессе приняли участие депутаты Государственной думы, члены Совета Федерации, профессиональные юристы. Все эти люди выразили глубокую озабоченность несовершенством уголовного права и предложили ввести в правоприменительную практику понятие «злодеяние» — то есть некоторые категории особо тяжких преступлений (терроризм, наркоторговля, убийство детей) предлагается считать не просто преступлением, а именно злодеянием. Поступило даже предложение наказывать за злодеяние бессрочными каторжными работами.
Эта мысль была озвучена главой Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству, заслуженным юристом России Алексеем Александровым. Как сообщает РБК, господин Александров убежден, что «тяжкий физический труд без амнистии, без помилования, свиданий, переписки крайне необходим в качестве наказания в уголовном праве». При этом каторжные работы могли бы послужить более адекватной заменой смертной казни, нежели традиционное наказание в виде пожизненного лишения свободы в специальной колонии.
Поступило ли это суровое предложение в органы федеральной исполнительной и законодательной власти, неизвестно, но определенный общественный резонанс оно вызвало.
Оценивая пока еще очень гипотетическую возможность введения в России пожизненных каторжных работ, нужно прежде всего понять, какую цель эта мера преследует. Если цель — заставить подонка, убившего ребенка или взорвавшего метро, максимально страдать физически, то тут, как это ни цинично звучит, пожизненное пребывание в спецколониях «Черный дельфин» и «Белый лебедь» с их очень жестким режимом — вещь, пожалуй, не менее тяжелая, чем каторга. Бывали случаи, когда приговоренные к пожизненному лишению свободы преступники писали истеричные письма в различные инстанции с просьбой казнить их.
Если же задача данной инициативы — запугать потенциального преступника, предотвратить преступление, то и здесь ее целесообразность под вопросом. Многие исследователи замечают, что ужесточение карающего законодательства не приводит к снижению количества особо тяжких преступлений. Мораторий на смертную казнь был введен в России в 1996 году, но и до моратория, в первой половине 90-х, в стране свирепствовал бандитизм, людей изрешечивали автоматными очередями прямо на улицах. Перспектива оказаться в камере смертников бандитов не останавливала. Да и Чикатило, совершая свои злодеяния, вряд ли думал о том, что получит за это пулю в затылок.
А вот что реально пугает в связи с введением каторги — так это то, что приговоренные вряд ли долго на ней проживут. Собственно, создать максимально тяжелые и бесчеловечные условия для каторжанина — и есть цель этого вида наказания.
Все-таки отмена той же смертной казни имела, безусловно, положительный смысл в условиях крайнего несовершенства нашей следственной и судебной системы, в условиях громадного количества судебных ошибок. Общество было застраховано от непоправимого — казни невиновного. Вспомним, как, расследуя кровавые деяния Чикатило, второпях расстреляли непричастного к этим преступлениям.
У нас в стране человек, которому коррумпированные опера в погоне за «палками» напихают полные карманы героина или запрещенных в России польских таблеток от кашля, запросто становится «наркоторговцем в особо крупном размере». И если он умрет на каторге через год после приговора, вряд ли это можно будет назвать справедливостью и улучшением уголовного правоприменения.
Комментирует Владимир Жеребенков, адвокат Межрегиональной коллегии адвокатов «Закон и человек»
В Уголовном кодексе прописано все четко, ясно и понятно: категории преступлений, тяжкие и особо тяжкие преступления, наказания за них и так далее. Никаких оснований для введения новой категории в виде упомянутого «злодеяния» нет.
От самой же идеи веет средневековьем. Почему бы нам тогда не применять законы шариата? За кражи и взяточничество отрубать руки? Предложение несерьезно. Как и идея о кастрации педофилов, озвученная не так давно.
Мы живем в XXI веке, строим, как подразумевается, демократическое общество. В парламенте сидят все-таки адекватные люди, которые, уверен, откажутся от «злодеяния» и каторги.
Закручивание гаек никогда не приводило к чему-то хорошему. В первую очередь нужно предупреждать правонарушение. У нас же в стране о том, что такое профилактика преступлений, никто уже не помнит и ею не занимается.
В целом же наши правоохранительные органы просто «замордовали» различными реформами, изменениями. Времени на работу не остается. И по опыту прошедших лет можно сказать: какие бы изменения в этой сфере ни происходили, лучше не становится. Наоборот, становится только хуже, как это ни удивительно.
Материал подготовили: Роман Попков, Сергей Шурлов, Александр Газов
Комментарии