В своей статье «Власть достойных власти» (текст можно прочитать здесь) известная правозащитница Людмила Алексеева пишет о меритократии (от лат. meritus — достойный). Уважаемый автор считает, что меритократия — это, конечно же, хорошо, но при зрелом гражданском обществе она совсем не обязательна. Такое общество, если посчитает нужным, всегда поправит власть или просто заменит на другую.
Но в России гражданское общество не созрело — с этим согласны многие. В том числе и сама Людмила Алексеева, и, например, Николай Сванидзе (см. его интервью «Я» здесь). Общество в России не может поправить власть. Тем более, сменить ее. Тут действуют какие-то механизмы внутри самой власти, а обществу предлагается поддержать уже готовый результат, что оно и делает — поддерживает. По крайней мере, не возражает. Можно спорить по каким-то нюансам и эпизодам, но схема сохраняется. Иногда получается неплохо (например, хорошо, что Сталина сменил Хрущев, а не Берия), но чаще — плохо (разгон учредительного собрания, культ Сталина, застой Брежнева и т.п.). Что же касается будущего, то тут «игра в рулетку». Никто не знает, что случится… Если говорить о ближайшей истории, то после распада СССР никто не может точно знать, продолжится ли распад дальше — теперь уже России. В последнее время опять об этом говорят все громче. Если бы в 1991 году в Советском Союзе было зрелое гражданское общество, то ясно ведь, как бы оно поправило власть… Нет, не случилось.
«Сроки созревания» гражданского общества — не досужий вопрос. Незрелое общество не может нести ответственность за страну. Не в его «компетенции» эта проблема. А в чьей? Ясное дело — в компетенции власти. А что власть?
Юрий Афанасьев пишет в «Новой газете»: «Российская власть и российский «мыслящий класс» (вместе с обслуживающей «творческой интеллигенцией»), как становится все более очевидным, сделали сегодня исторический выбор. Этот выбор — разворот (не по форме, разумеется, а по существу, как некий вектор) в русское и советское прошлое: туда, где не было личности, где всё и вся подавлялось государством, где не было места политике, гражданскому обществу, праву, частной собственности, свободе. Такой разворот неизбежно приведет Россию к очередной и теперь, скорее всего, последней катастрофе. Движение в прошлое — хотя бы и «светлое», как устремленность к какому-то идеалу, — без движения в будущее долговременным и благополучным не бывает».
И далее: «…<власть>, будучи инородной субстанцией по отношению к населению, оказалась способной лишь действовать, но не осознавать себя и свои действия. То есть в качестве моносубъекта в социуме власть может действовать и продолжает действовать, до сих пор руководствуясь лишь НЕРАССУЖДАЮЩИМ разумом.» (Выделено мной – В.Г.)
В этом определении, как мне кажется, кроется правильный ответ на традиционный вопрос о российской власти: «Кто вы, мистер…?» Хоть Б.Ельцин, хоть В.Путин, хоть Д.Медведев. Да, разумные люди, но — нерассуждающие. Их ум сугубо прагматичен и потому исторически ограничен. Им не ведомы истоки национальных традиций и постоянно обновляющиеся требования и угрозы, идущие к нам из будущего.
Как же быть? Народ не может. Власть не соображает.
Есть ли «третья сила»? Возможна ли?
Теоретически такая сила есть. Название ей — ответственная элита.
Это очень и очень непростое для нас понятие, но убежден: от того, как мы это поймем, зависит многое, если не все. Поймем и воплотим. Если не поймем и не воплотим, тогда действительно — нас ждет «последняя катастрофа». Убежден, что такая перспектива — первейшая для «рассуждающего разума». То есть, для наших интеллектуалов. На то они и интеллектуалы, что умеют рассуждать.
После такого заявления должен предложить какое-то свое понимание. Только несколько замечаний, которые, как мне кажется, обязательно надо учесть для понимания ответственной элиты, т.е. элиты как «третьего субъекта» общественного строительства.
Если элиту понимать дословно («лучшие»), то это приятное, но вполне безобидное явление (лучшие сорта пшеницы, лучший по профессии, лучший в конкурсе красоты и т.д. Любая богема считает себя «элитой»). Все дело в определении — «ответственная».
Можно понимать ответственность из сочетания «ответственный работник», т.е. работник, на которого кто-то повесил обязанности, за исполнение/неисполнение которых его будут поощрять/наказывать. Но можно взять другое сочетание: «ответственный человек». В этом случае подразумевается, что человек сам взял на себя обязанности и готов ответить за их исполнение. Принципиальный момент — мотивация. Почему человек вдруг взял? Тут никуда не деться от таких понятий как совесть, мораль, нравственность. Они — первопричина поведения и действий ответственного человека.
Как такая мотивация работает? Об этом очень хорошо сказал Евгений Сабуров (см. «Я» здесь): «Источником нашей исторической энергии должно быть недовольство собой. Национальная элита должна «пропагандировать» именно это чувство. Что она и делала весь XIX век — золотой век нашей культуры. Только не надо понимать эту работу как исключительно моральное самосовершенствование (что само по себе очень важно). Необходимо нацелить эту работу на выстраивание институтов, противодействующих нашим привычным несчастьям. О каких институтах может идти речь? Какие институты являются следствием «пропаганды» (на самом деле, речь идет о просветительстве) со стороны нашей национальной элиты? Например, институты защиты «сирых и убогих». Такие институты в XIX веке у нас вроде бы были, а в XX — ничего подобного. Уже 100 лет как нет таких институтов. Вот этим надо заниматься, а не писать «ура-патриотические» учебники и на «мыльных пузырях» воспитывать «гордость за страну». Гордость, вообще-то, чувство не христианское. Это уже грех. Главное все-таки — не жить в ладу со своей совестью. Надо понимать, что она у нас очень убогая и надо бы ее взращивать в себе. А будет ли нас уважать кто-то другой — дело десятое. Надо, чтобы совесть наша становилась все ненасытней, а то она уж слишком маленькая и всеоправдывающая. Будет совесть расти, и мы станем расти. И другие нас зауважают с полным на то основанием». Это о совести.
О морали сказал другой наш современник – Михаил Ходорковский: «Апелляция к морали сегодня — последнее, что у нас осталось. Она же первое». Он считает, что система государственного управления не может работать устойчиво вне критериев морали. Без морали она чисто инструментально не работает. Он, имея огромный управленческий опыт, не смог придумать модель, которая вне критериев морали позволяла бы устойчиво работать системе государственного управления.
Российский «рассуждающий разум» воспринял этот «месседж», но пока не захотел в нем глубоко разобраться. Типа «у каждого — своя мораль». Но вот что интересно в этих словах — «мораль», «нравственность». Мы с легкостью можем сказать: «бандитская мораль», «корпоративная мораль», «морализирование» (само собой, «оторванное от реальной жизни»), но можем ли мы сказать «бандитская нравственность», «корпоративная нравственность»? Или «нравственность, оторванная от реальной жизни»? Или: «у каждого — своя нравственность»? Ведь сопротивляется русский язык таким сочетаниям! Все-таки что-то определенно твердое в нравственности есть, а значит на нее можно опереться и — двигаться.
Еще цитата: «Ошибка марксистов (и не одних их, а всей материалистической школы) в том, что они не видят того, что жизнью человечества движет рост сознания, движение религии, все более и более ясное, общее, удовлетворяющее всем вопросам понимание жизни, а не экономические причины.» 100 лет назад это сказал человек, который уж точно из национальной элиты — Л.Н.Толстой.
Так какая России нужна меритократия?
Скорей всего, точно это не власть в буквальном понимании (власть «аппарата», бюрократии). Но есть другая власть — «власть над умами», власть интеллектуальных и моральных авторитетов. Вот они — достойные.
(Нельзя путать «власть над умами» с «духовной властью», «приватизированной» церковью. Само собой, идиому «власть над умами» надо наполнить современным содержанием.)
В чем сходство и различие между «буквальной властью» и «властью над умами»?
Сходство — обязательность. Нельзя не сделать так, как указывает власть.
Различия — в способе указывания. Бюрократическая власть требует, поощряет и наказывает. Власть над умами убеждает, нравственно мотивирует и стыдит. Первая власть заставляет, подавляет, стращает… Вторая — поднимает, вдохновляет и (вот оно — главное!) наполняет смыслом нашу жизнь.
Нет у нас этой «второй власти». Откуда ей взяться? Простой ответ с очень сложным содержанием: каждый из нас волен стать ответственным человеком.
Анатолий Чернятевич