Традиционно в суд пришли журналисты, сочувствующе находящимся на скамье подсудимых и их противники. Поскольку зал вместить всех желающих не может, еще на прошлой неделе руководством Хамовнического суда, где и проходит процесс, было принято решение вести его онлайн-трансляцию.
Но уже утром стало понятно, что узнать все подробности заседания через Интернет все равно не удастся. Представитель гособвинения заявил ходатайство о запрете вести видео-, кино- и фотосъемку во время исследования доказательств по делу, а также допроса свидетелей и потерпевших. Он объяснил это тем, что «при проведении онлайн-трансляции недопрошенные свидетели имеют возможность наблюдать весь ход уголовного процесса, знакомиться с показателями, которые дают потерпевшие и подсудимые».
«С учетом резонансного поступка (который совершили участницы Pussy Riot — Ред.), и того раскола, который произошел в обществе, по мнению стороны гособвинения, существует реальная опасность для жизни и здоровья как потерпевшим, так и свидетелям по настоящему уголовному делу. Кроме того, существует вероятность опасности и для других участников процесса», — уточнил прокурор.
Мария Алехина категорически возражала против этого. Такой запрет, по ее мнению, делает процесс фактически закрытым, что нарушает принцип гласности правосудия. С ней были согласны и Толоконникова, и Самуцевич.
В свою очередь, защитник Виолетта Волкова заявила, что ограничение трансляции допроса представляется разумным только в отношении показаний свидетелей, и предложила не запрещать показ исследования доказательств.
Тем не менее судья Марина Сырова не прислушалась к мнению подсудимых и их защиты, удовлетворив ходатайство представителя гособвинения.
После этого прокурор стал монотонно зачитывать обвинительное заключение в отношении каждой из участниц Pussy Riot.
Когда же пришло время высказаться подсудимым по поводу предъявленных обвинений, присутствующие в зале заметно оживились. Толоконникова и Самуцевич сказали, что не признают себя виновными, а Алехина отметила, что ей и вовсе непонятны претензии прокуратуры. Судья попросила прокурора разъяснить подсудимой их еще раз, тот вкратце повторил суть.
— Я настаиваю на том, чтобы было зачитано все обвинительное заключение. На чем основывается обвинение, — не сдавалась Алехина.
— На чем основывается, вам прокурор потом и представит доказательства. Прокурор изложил предъявленное обвинение, — оборвала ее Сырова.
Алехина еще раз подчеркнула, что «не может себя признавать виновной и не понимает обвинение».
— У вас высшее образование. Вы русским языком владеете.
— Я не имею юридической квалификации. Я не понимаю, в чем меня обвиняют, — ответила девушка.
Тогда гособвинитель в третий раз повторил то, что участница панк-группы обвиняются в хулиганстве, совершенном группой по предварительному сговору по мотивам религиозной ненависти и вражды.
Алехина потребовала предоставить конфиденциальное свидание с адвокатами, чтобы они разъяснили ей суть предъявленных обвинений. Судья Сырова в ответ заметила, что такая возможность предоставлялась, но защита, дескать, ею не воспользовалась.
«Это неправда, — воскликнула Алехина. — Изолятор уже не работал».
Подсудимые в ходе дальнейшего разбирательства признали, что действительно были в тот день в храме Христа Спасителя, но никого не хотели оскорбить.
«Мне кажется, жестоко со стороны следствия приписывать нам такие мотивы», — заявила Толоконникова. — Наши действия в храме были не по мотивам религиозной ненависти и вражды, не по мотивам ненависти и вражды по отношению к какой-либо социальной группе. Эти действия были совершены по мотивам политическим. Мы уважительно и положительно относились к христианству, но нас возмущало то, что Патриарх (Кирилл) говорил о том, что верующие должны голосовать за Владимира Путина и не ходить на митинги. Мы нарушили внутренние правила распорядка церкви. Это наша этическая вина, но эта вина не уголовная. Нет (в наших действиях) состава преступления. Мне непонятно, почему за нарушение внутреннего распорядка церкви должны следовать обвинения в том, что человек ненавидит христианство».
Далее начался допрос потерпевших, который транслировать онлайн уже не стали.
В ходе допроса потерпевшая по делу Pussy Riot работница храма — свечница Любовь Сокологорская — сообщила суду, что танцы напоминали «бесовское дрыгание», а их действия до сих пор вызывают в ее душе боль. Она отметила, что обвиняемые толкнули ковчег с ризой Господней и начали швырять на пол сумки и рюкзаки.
«Я испытала горечь и боль и чувствую ее до сих пор от увиденного. Они оскорбили меня как верующую. Осквернили все, что для меня свято: веру, чувства, идеалы, меня как личность и выбор моего жизненного пути», — объяснила свои чувства потерпевшая.
Материал подготовили: Татьяна Рязанова, Мария Пономарева
Комментарии