А Б В Шрифт

Россия и Чечня: стопроцентное кафкианство и политический сюрреализм

Роман ПОПКОВ,

обозреватель «Особой буквы»

Трудности перевода истории на чеченский

История отношений России и Чечни на протяжении последних лет ни имеет никаких, даже притянутых за уши аналогов. Любая попытка представить в истории что-то хоть отдаленно похожее лишь подчеркивает абсурдную уникальность российско-чеченской ситуации.
Трудности перевода истории на чеченский 7 августа 2013
Люди, заставшие 90-е годы, помнят, что одним из главных страхов эпохи — страхом не менее сильным, чем страх перед безработицей, голодом, ментами, бандитами, — был страх Чечни. Не Северного Кавказа даже в целом, а именно Чечни. Когда российская армия обломала себе зубы об «Ичкерию» во время «Первой кампании», мало было среди россиян тех, кто не задумался, не пора ли жахнуть по этому региону атомной бомбой. Эта идея открыто обсуждалась в политической тусовке. И дело не в шовинизме и имперских обидах — люди просто дико, по-настоящему боялись. И одна из главных «заслуг» Владимира Путина состоит в том, что этот страх не исчез за время его правления, а многократно усилился, хотя казалось, что некуда уже усиливаться. И обидно до слез, что могло не быть этого страха.

Материал по теме: видео с Рамзаном Кадыровым, раздающим согражданам пачки денег, в очередной раз заставило вскипеть от возмущения миллионы россиян, которые понимают: Чечня живет за их счет. Причем, судя по «Инстаграму» главы республики, живет неплохо. (ДАЛЕЕ)

Прежде всего нужно сделать очень важную оговорку, адресованную всем тем, кто интересуется историей: в процессе чтения этого текста у вас неоднократно возникнет желание бросить его, закрыть страницу «Особой буквы» и никогда ее больше не открывать.

Но огромная просьба: не делайте этого! Обязательно дочитайте статью до конца…

***

…Самое начало мая 1945 года. Остатки берлинского гарнизона во главе с комендантом генералом Вейдлингом и гауляйтером Берлина Йозефом Геббельсом переходят на сторону советских войск. Не капитулируют, а именно переходят на сторону — политическая санкция кремлевского хозяина на это получена. Геббельс, ставший после смерти фюрера рейхсканцлером, объявляет все германские силы, продолжающие сопротивление советским частям (в первую очередь правительство адмирала Деница на севере Германии и войска фельдмаршала Шернера в Чехии) «марионетками еврейского капитала».

Советское командование, наспех пополнив боеприпасы берлинской группировки нацистов, начинает готовить ее к боям с Шернером. Геббельс и Борман вылетают на советском самолете из разрушенного Берлина в Москву, где встречаются со Сталиным, клеймят Гитлера, приведшего немецкий народ к катастрофе и исказившего подлинный национал-социализм, который, мол, на самом деле близок к социализму советскому.

Западные союзники пребывают в оцепенении: зачем Москва спасает избранную кучку обреченных нацистов, позволяет им врать и стремительно перекрашиваться из коричневого цвета в красный? Какой в этом политический, а главное — военный смысл? Как могут помочь Советской армии в подавлении остатков организованного сопротивления вермахта немногочисленные кучки измотанных в боях за Берлин немцев, которых оставили у Бормана и Геббельса под контролем?

Третьего рейха уже нет, это страна-призрак, до капитуляции считаные дни, германский народ в ужасе, у него парализована воля. И всем очевидно, что никакой анонсированный нацистами в конце войны «Вервольф» (подпольная террористическая организация) никак оккупации Германии не помешает. А для того чтобы подавить активность «Вервольфа» в будущем, вполне достаточно будет стандартных мер военно-полевой жандармерии: ловить и вешать, и дело с концом.

В общем, англо-американцы с недоумением следят за странными действиями Сталина. У них, правда, тоже есть свой сумасшедший, генерал Паттон, который призывал тщательно собирать немецкое оружие, чтобы его можно было раздать вновь пленным немцам для борьбы с Советами. Но у русских вроде бы нет вообще никакой, даже паттоновской логики: спасли от уничтожения одну кучку нацистов не для войны с США, а ради того чтобы победить других нацистов, которые и так обречены.

Но уже через несколько дней германское верховное командование капитулирует, правительство Деница, заседающее в городе Фленсбурге (последнее правительство Третьего рейха), арестовывается, война в Европе закончена.

А история взаимоотношений берлинской группы бонз НСДАП с Москвой продолжается. На руинах Восточной Германии, в «советской зоне», возводится не марксистская ГДР, а некая новая «Германская империя» — без свастик и эсэсовских рун, но руководимая теми же людьми, которые совсем недавно носили и свастики, и руны. Одна за другой объявляются широкомасштабные амнистии всем, имевшим отношение к гитлеризму, но решившим перейти на службу к «новой» власти и ее московским покровителям. Речь идет не только об офицерах вермахта, но и о сотрудниках СС, СД, гестапо, штурмовиках, партийных аппаратчиках.

Вместе с тем безжалостно, свирепо подавляется сопротивление «вервольфовцев», то есть тех, кто остался верен гитлеризму — они теперь враги Германии и всего подлинно немецкого. Передавив гитлеровских фанатиков, промосковский режим в Берлине переходит к уничтожению вылезших было из подполья в 1945 году социал-демократов, христианских демократов и даже коммунистов — Москва закрывает на это глаза. Воссоздается в полном объеме весь репрессивный аппарат нацизма, и немецкие тюрьмы опять наполнены криками ужаса и боли.

И все это под трескучую риторику берлинского радио о Великой Германии, о едином народе и Вожде. Только фамилия Вождя теперь не Гитлер, и его, нового Вождя портреты развешены вперемешку с портретами Сталина — вот такая, подлинно красно-коричневая эклектика.

Постепенно на улицы немецких городов возвращаются желтые звезды: евреев в послевоенной Восточной Германии мало, но желтые звезды должны быть обязательно — какая же Германия без желтых звезд! Ну и специальные желтые лавочки, специальные места в трамваях, все по олдскулу. Правда, до размораживания газовых камер дело не доходит — вмешались «старшие товарищи» из Москвы. В наиболее критических ситуациях они все же вмешиваются…

Но ситуаций, признаваемых в Москве критическими, становится все меньше. Москва как-то неохотно влезает в дела своего германского союзника. Нет, огромная советская армейская группировка стоит на своих базах, ждет Третьей мировой войны и похода к Ла-Маншу. Но спецслужбы СССР в Германии представлены чисто символически, вся внутренняя «безопасность» в руках местной администрации. Из кого ее навербовали, сказано чуть выше.

На закрытых заседаниях политбюро кремлевских небожителей со вздохом говорят, что не было лучшего способа усмирить немцев, избавить нашу советскую Родину от опасности многолетней войны, в том числе и партизанской, кроме как при помощи закручивания на могиле неубиваемого нацизма нацистской же стальной гайки.

В Германию из Союза идут нескончаемым потоком эшелоны с продовольствием, промышленными товарами, станками, украинским черноземом, оружием — объем железнодорожных грузоперевозок с Востока на Запад куда больше, чем в годы Второй мировой, когда гитлеровцы пытались вывезти с оккупированных территорий максимум награбленного. СССР поддерживает Германию, потому что опасается, как бы в голодной, обездоленной стране вновь не возник «веймарский синдром» и не появились опять идеи «натиска на Восток» в поисках жизненного пространства. Немцев нужно лучше кормить, чтобы с ними не пришлось потом воевать.

Тем временем официальный Берлин (Восточный Берлин, разумеется) начинает говорить о том, что отторжение у него по итогам Второй мировой войны Судетской области в пользу Чехословакии и земель к востоку от Одера в пользу Польши — высшая форма исторической несправедливости. О Калининградской области, правда, не говорят. Пока.

Вскоре германские силовики, со старой доброй нацистской спесью, на армейских джипах и бронетранспортерах начинают колесить по территориям Чехии и Польши, вступая в конфликты с местной полицией и игнорируя возмущение Праги и Варшавы в связи с тем, что они тоже союзники СССР и члены Восточного блока. Москва, подобно загадочному Сфинксу, хранит молчание. Восточноевропейцы вновь начинают привыкать к резким немецким командам. А куда деваться, если вес этим командам придает самая сильная, возрожденная из пепла 1945 года, вымуштрованная и фанатичная армия…

***

Не правда ли, это стопроцентное кафкианство, а вовсе не модный ныне жанр альтернативной истории? Не правда ли, такого не могло быть, потому что такого не могло быть никогда? Никакой исторической логики нет ни в одном предложении, ни в одном абзаце? Обидно, оскорбительно даже читать, да? Деды воевали, вот это все…

Ну тогда постарайтесь найти побольше отличий между описанным выше политическим сюрреализмом и тем, что происходит между Россией и Чечней начиная с 2000 года по сей день.

Ах, да. Немцы все же вряд ли бы ездили по Тверской со стрельбой и резали людей в кабаках.

 

Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов

Комментарии

wes
Хорошая статья.
Для добавления комментария необходимо войти на сайт под своим логином и паролем.