Национальной политики в России нет. Осень президента. Церковь и государство

Национальной политики в России нет

Лев Гулько: Здравствуйте. Наш сегодняшний гость — заместитель главного редактора Агентства политических новостей Павел Святенков. Здравствуйте.

Павел Святенков: Добрый день.

ЛГ: Как всегда, у нас три части, и первую мы посвятим национальной политике нашего государства. Одни считают, что она есть, другие считают, что ее нет. Третьи считают, что она есть, но неправильная. А что вы думаете по этому поводу?

ПС: Я думаю, что национальной политики нет. Есть некая инерция, заданная Советским Союзом, и есть попытки продолжить советскую национальную политику в новых условиях — при том, что эта национальная политика привела к краху Советского Союза, и ее продолжение грозит России большими проблемами.

ЛГ: Сейчас полно всяких лозунгов. Одни кричат: хватит кормить Кавказ. Другие кричат что-то еще. Создана (правда, пока еще не утверждена) «Стратегия национальной политики». На бумаге у нас должно быть хорошо. У нас федеративное государство?

ПС: У нас федеративное государство, но чрезвычайно специфическое. Это так называемая ассиметричная федерация, где разные субъекты имеют разные права. По Конституции у нас субъекты равны, но фактически всем видно, что некоторые субъекты (в частности, национальные республики) гораздо ровнее, и только они именуются в Конституции государствами. И за счет этого постоянно возникают трения, постоянно возникают национальные проблемы. Естественно, главный разлом сейчас в отношениях с северокавказскими республиками.

ЛГ: И как тут быть? Это самое тяжелое наследие не только советского, но и царского прошлого. Ну хорошо, мы там какую-то дань платим (будем называть это так), но зато там более-менее спокойно. Или это неправильно?

ПС: Ну, не так уж там и спокойно. В Дагестане идет тлеющая гражданская война. Вот в Чечне Рамзану Кадырову удалость навести порядок — по крайней мере, относительный. То есть, война там в общих чертах прекратилась.

Но проблема заключается в том, что Северный Кавказ — единственный регион России, который живет, по сути, в другом историческом времени. Они живут в ситуации перехода из традиционного аграрного общества к обществу современному. И у них имеется значительно большая, чем в других регионах России, рождаемость.

И вот этот переход — ломка традиционных устоев, большое количество молодежи — как раз и вызывает те противоречия, с которыми мы сейчас сталкиваемся.

Эта молодежь приезжает в крупные российские города. Она плохо социализирована, она не знает местных обычаев, не знает местных правил поведения, и при этом она достаточно агрессивна в отношении коренного населения. И это вызывает постоянные проблемы.

Сам факт наличия этой молодежи не был бы проблемой, если бы не наше государственное устройство. Ведь Конституция России устроена так, что статус русского народа не определен — в Конституции сказано только, что государственный язык — русский, и все. С другой стороны, на территории России фактически существуют национальные государства других народов.

К чему это приводит? Это приводит к тому, что в случае конфликта, допустим, между выходцами с Кавказа и жителями Москвы соответствующее государственное образование — соответствующая республика — очень часто становилась на сторону этих выходцев, вне зависимости от того, правы они были или виноваты.

ЛГ: Так что же делать? У нас ведь не как в Израиле — есть страна, и есть палестинские территории. У нас должен быть многонациональный российский народ. Ну да, русский язык — он главенствующий (как в Америке — английский).

ПС: Понимаете, я — сторонник того, чтобы было создано национальное государство, понимаемое, как минимум, как союз нескольких народов — при признании государствообразующей роли русского народа. Я — за абсолютное равноправие всех народов России и всех субъектов, которые у нас сейчас есть.

ЛГ: Ну вот в «Стратегии национальной политики», которая сейчас готовится, так все и есть.

ПС: Проблема в том, что «Стратегия национальной политики» сформулирована так, что там и вашим, и нашим. Там используются достаточно сложные формулировки, вроде многонародной нации и многонационального народа. И они, конечно, все запутывают.

Нужно сделать так, чтобы те выходцы с Кавказа, которые совершают преступления в Москве или других российских городах, жестко наказывались. Сейчас эти люди зачастую чувствуют себя безнаказанными, потому что за их плечами стоит соответствующая община — или даже национальная республика.

Они понимают, что, если совершат преступление, то их отправят отбывать наказание на родину, а на родине, в худшем случае, их ждет комфортабельная тюрьма с диванами, с телевизорами — словом, как у Брейвика, который жаловался недавно, что у него кофе в камере холодный.

ЛГ: Так ведь и полиция не хочет с этими людьми связываться?

ПС: Тогда это будет вызывать межнациональные конфликты. Вспомним Манежку. Почему она вспыхнула? Было совершено преступление. Было совершено убийство футбольного болельщика Егора Свиридова. Но следователь не просто не возбудил уголовные дела против людей, которые это совершили, а выпустил их всех на следующий же день.

ЛГ: Смотрите, у нас осталось совсем мало времени до конца первой части. Попробуем подвести итоги. Первое — это усиление карательной функции, так?

ПС: Не усиление карательной функции, а жесткое соблюдение закона в отношении всех без исключения этнических групп. Думаю, это справедливо.

ЛГ: Это самое первое, что должно сейчас произойти. Вот тогда наша национальная политика, наши национальные отношения начнут в какой-то мере выравниваться.

ПС: Да, совершенно справедливо.

ЛГ: Хорошо, давайте пока на этом остановимся, а во второй части поговорим о нашем руководстве.