А Б В Шрифт

К 50-летию Михаила Ходорковского

Роман ПОПКОВ,

обозреватель «Особой буквы»

Год за годом своими судами, голодовками, текстами Ходорковский будил вас всех

Первое поколение «несогласных» было мобилизовано жертвенными примерами. Жертвенными — потому что Ходорковский мог не сесть, и многие другие тоже. Те непокорные начала нулевых осознанно шли в тюрьму — потому что есть вещи, которые дороже свободы.
Год за годом своими судами, голодовками, текстами Ходорковский будил вас всех 26 июня 2013
Не буду начинать с жонглирования цифрами в духе «Ходорковскому исполняется 50 лет, из которых 10 он сидит за решеткой». Дело тут не в ровных цифрах, этот текст все равно нужно написать, вне зависимости от юбилейности момента.

Тут вот какое дело. Общаясь с разными людьми, с теми, кого я считаю братьями и сестрами по борьбе, все чаще приходится слышать: «Спад же общественный сейчас, реакция, такая безнадега, я уж тут подумываю, а не пора ли валить вслед за закатным солнцем». Ну, ясно — словосочетание «пора валить» уже обсуждено-переобсуждено. И ведь люди честные, искренние в своей оппозиционной гражданской позиции и смелые до определенной степени. И в акциях прямого действия многие участвовали, и в кутузках были. Просто после бескрайних Болотной — Сахарова горько им стоять опять в пикетах из 30 человек. Жизнь проходит, а мы все под одним и тем же транспарантом.

Это еще нормальные люди, честные. Есть и другие — которые пишут колонки в кремлевских листках, призывая официального представителя Следственного комитета быть жестче в высказываниях и действиях. Давай, мол, генерал, атакуй смелее. Аплодируют погромам в офисах правозащитных организаций. Сами сидевшие когда-то в тюрьмах, пользовавшиеся помощью правозащитников, но насмерть перессорившиеся потом со всем протестным движением, дергают теперь генералов за синие мундиры, подзадоривают. Забыли, как смотрели ровно на эти же самые мундиры через прутья решетки. Вприпрыжку бегут, опережая Кристину Потупчик, оборачиваясь, заглядывают ей в глаза снизу вверх, забыв, как нашисты пробивали их товарищам головы.

Есть еще другие. Интернет-борцы за «настоящую оппозицию». Не создающие дискурсы, а пытающие их всеми силами обесценить и девальвировать. Не налаживающие коммуникации между людьми и протестными группами, а разрушающие их. «Линия фронта между Путиным и теми, кто против Путина, — это не моя линия фронта, у меня фронт другой, подлинный…» — и дальше тонны красивейших слов, взбивание из этих слов барочной пены, посты и ветки дискуссий длинною во многие световые годы. Это я о тех, кто занимается подобным бесплатно. О платных «мурзилках» и прочих веселых картинках и речи вести не следует.

Спросите, при чем здесь Михаил Ходорковский? Да ровно при том же, при чем и Владимир Акименков, и Леонид Развозжаев, и другие политзаключенные. В России имеет место то, что я описал выше в трех абзацах, а они в это время сидят. Перефразируя одного известного журналиста: вы в лучшем случае перебираете узелочки своих рефлексий, в худшем просто занимаетесь вредительством, а они сидят.

Материал по теме: воспоминания о 25 октябре 2003 года — дне ареста Михаила Ходорковского: поезд «Вильнюс — Москва», самолет «Новосибирск — Москва», а также прозорливые журналист и старец, разглядевшие в той морозной осени новую эпоху. (ДАЛЕЕ)

Ходорковский, как уже было сказано, сидит почти 10 лет, с 2003-го. Это неправда, что сейчас в стране реакция. Несмотря на упомянутые мною разочарования многих, акции протеста собирают хоть уже и не десятки тысяч, но все равно тысячи, и на заседаниях судов по политзэкам залы полны сочувствующих. Подлинная реакция была тогда, 10 лет назад, когда вся Россия, в том числе и Москва, была гражданской пустошью, и ответом на арест Ходорковского со стороны общества была звонкая тишина. И ответом общества на аресты нацболов была такая же тишина.

И постепенно, месяц за месяцем и год за годом, Ходорковский своими судами, голодовками, текстами, написанными в камерах, будил вас всех. И еще нацболы будили вас — своими акциями, опять же судами и еще раз судами. Вам показали, насколько все может быть несправедливо, бесчестно, и многим из вас стало некомфортно жить со всем этим. И вы начали приходить в Басманный и многие другие суды.

А потом к вам присоединились еще другие, читавшие о горькой судьбе Бахминой и Алексаняна. И зрение общества становилось все острее, и уже рябило в глазах от прокурорских голубых сюртуков, от нашистских маек. И зачитывавшиеся скороговоркой приговоры были все оглушительней. И еще этот грохот металлических ведер на издевательских пикетах прокремлевцев…

Недовольство нечестными выборами — это все пошло уже позднее. Первое поколение «несогласных» было мобилизовано жертвенными примерами. Жертвенными — потому что Ходорковский мог, имел возможность не сесть, и многие другие тогда тоже могли не сесть. Те непокорные начала «нулевых» осознанно шли на жертву, шли в тюрьму — потому что есть вещи, которые дороже свободы в бытовом смысле слова.

Отвлекусь на секунду. Вспомнил, что многие лихие и бравые партийцы НБП, слыша о голодовках Ходорковского, одобрительно хмыкали: «Молодец, мол, все по-настоящему».

Вот это ощущение настоящего начало появляться в России — настоящих угроз, настоящей несправедливости и способности к настоящей стойкости.

Нацболов, увы, уж нет, а Ходорковский сидит с тех времен, когда мобильные телефоны были большими.

Я убежден, что общество начало проходить свою болезненную инициацию в начале нулевых, когда вы убедились, что тюрьма является не последним, но одним из самых весомых доводов наших королей в политической борьбе и «спорах хозяйствующих субъектов».

Мы многим обязаны тем первым политзаключенным. И мы, наверное, плохо понимаем, насколько неблагодарны все же.

Если бы Ходорковский был партийным вождем типа Лимонова, он бы разозлился и написал, как писал Лимонов в свое время: «Каждый ваш просчет болью ударяет по нам в тюремных стенах. Каждая ваша удача наполняет наши сердца радостью, и в мрачной безлюдной тюрьме для нас наступает праздник». Партийный вождь пишет в таких случаях: «Новая революционность. И акции, акции, акции! Чтобы мы по тюремному радиоящику услышали и возликовали. Хотим слышать о ваших подвигах. Вы должны поднять наш трагический тон до могучего рева Победы».

Ходорковский ничего такого писать не будет в любом случае. И злиться тоже. Да он, слава богу, много и не знает про нас и наши разговоры. Мы должны сами понимать хоть что-то насчет трагического тона.

Грубо говоря, трата времени и сил на разоблачение в соцсетях проектов велодорожек как части спецоперации по «сливу протеста» во сто крат хуже фанатения от этих велодорожек, даже если они и правда часть какого-то зловещего проекта.

Мы обсуждаем Капкова, Каца, черт знает кого еще, а государство показывает народу очередную лживую «анатомию», готовит очередной «сгоревший рейхстаг» в виде «убийства мэра Нефтеюганска Владимира Петухова на день рождения Ходорковского». Лепит чуть ли не новое убийство Кирова, со всей соответствующей помпой в виде учреждения медалей имени Петухова и переименования улиц. Ясное дело, что государству плевать на Петухова, и ясно, на какого человека этому государству никогда не будет наплевать, о ком оно помнит все эти 10 лет.

Подождите еще, скоро увидим, что Гиви Таргамадзе писал «малявы» Ходорковскому на зону.

Вот слабо вам освободить какую-то часть вашего сознания от унылой тоски про эмиграцию (все равно ведь не уедете никуда) и от всякой междоусобной лабуды в пользу мыслей о Путине и политзаключенных?

Еще раз: тема первая — Путин. Тема вторая — политзаключенные.

Нетрудно заметить, что они, эти темы, взаимосвязаны. Если попытка будет удачной и некоторое просветление наступит, сразу найдется и время для чего-то полезного. Я вот, например, почти каждый день клею стикеры. Разные. От «Доброй машины правды», материалов в поддержку политзаключенных, до агитационных листовок тех общественных и политических движений, которые мне симпатичны, в росте и укреплении которых я как гражданин заинтересован. Это же немного времени занимает. Идя на работу, с работы, вполне можно все сделать. Если есть какие-то единомышленники — соберитесь, сделайте и вывесьте плакат, только не для фотоотчета в «Фейсбуке», где это увидят те же самые единомышленники, а так, чтобы куча народу видела. Граффити вдоль дорог, чтоб дальнобои видели, — сделайте, авось они задумаются в дороге о чем-то.

Не знаю, делайте хоть что-то в рамках размышления о Путине и политзаключенных. Не факт, что ваши усилия эти чертовы тюремные стены разрушат, но отсутствие каких-либо усилий их, стены, совершенно точно укрепляет, цементирует весь этот ад.

А то совсем стыдоба получается. Кто-то 10 лет мотает, и бог знает сколько еще предстоит мотать, голодовки прошел, знает, что такое в лицо заточкой получить от мусорского агента, и держится молодцом, с бравым презрением на своих мучителей смотрит. А у кого-то спад и слив протеста, велодорожки с буржуазными лидерами революцию погубили.

И да, Михаил Борисович, с днем рождения!

Победим обязательно!

Свободу политзаключенным!

 

Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов

Комментарии

otr-gn@yandex.ru
Время важный фактор,но важно-то, что Человек не сломался за все эти годы,значит кремень.
Для добавления комментария необходимо войти на сайт под своим логином и паролем.