Проблема наркомании. Свобода в Интернете — за и против. Либерализация уголовного законодательства

Свобода в Интернете: за и против

ЛГ: «Тятя, тятя, наши сети притащили…» Так называется публикация в «Комсомольской правде». Свобода в Интернете — это добро или зло? Дискуссии... Мне кажется, что они тоже то затухают, то разгораются. Международная организация «Фридом хауз» включила Россию в список стран, где будет введена интернет-цензура. А недавно на сайте госзакупок появился заказ на исследование международного опыта регулирования сети Интернет. Так надо или не надо? Это благо или зло? Или это нельзя назвать одним словом?

ВО: Надо понимать, почему именно сейчас все так обеспокоилась. Минусы Интернета были видны с самого начала использования Сети. Сразу появилась детская порнография. Сразу появились пропаганда наркотиков, торговля оружием, проституция. Даже заказные убийства через Интернет. Даже терроризм. Как только люди начали пользоваться Сетью, все это сразу пошло. Но почему сейчас так жестко встал вопрос? Потому что, конечно, всех напугали арабские революции. Потому что многие считают, что это народный гнев.

ЛГ: Многие считают, что это Соединенные Штаты.

ВО: Когда мы говорим, что это Соединенные Штаты, мы не подразумеваем, что президент или кто-то еще сидит и дает команды. Это очень сложная структура транснациональных групп. Это отдельная тема, но ясно одно: без использования «Твиттера», «Фейсбука», «Ютуба»…

ЛГ: И других гаджетов.

ВО: …И других методов и способов передачи информации, без социальной сети было бы невозможно такое молниеносное распространение революционного настроя. То есть, как я себе представляю, сначала запускались информационные технологии, а потом начинало работать сарафанное радио. Более продвинутые за собой тащили. Получились революции среднего класса, который потащил за собой улицу.

ЛГ: Средний класс они использовали, мне кажется.

ВО: Это напугало власть не только в этих странах, но и в Китае, и у нас, и в Белоруссии. Везде, где существует авторитарная система управления с демократическими атрибутами, все напряглись. Там и встал вопрос о регулировании.

ЛГ: То, о чем говорит «Фридом хауз». Возникла цензура. Ну хорошо, давайте не будет никакой цензуры. Будет то, что есть. Все, о чем вы говорили, — порнография, терроризм, еще что-то. Это же тоже такое…

ВО: Пока мировое сообщество договорилось только об одном элементе цензуры — о запрете на детскую порнографию. Есть несколько конвенций, соглашение между крупными провайдерами. Задействованы правоохранительные органы — от Интерпола до региональных структур. Но, конечно, эффективность очень слабая. Люди, которые получают сверхдоходы от детской порнографии, и сообщество педофилов легко обходят этот запрет.

Что касается запрета на пропаганду наркотиков, то тут уже не получается. Потому что в тех же Соединенных Штатах в ряде штатов разрешено употребление легких наркотиков. А если разрешено, то пропаганда тоже разрешена. Наркотики легализованы в той же Калифорнии, у Шварценеггера. Недавно легализовали употребление гашиша и марихуаны. Запретить нельзя. Невозможен и всеобщий запрет на экстремизм. В Соединенных Штатах по-другому относятся к проблеме экстремизма. Там его просто пресекают, выжигают каленым железом на стадии подготовки насильственных действий и реального совершения насилия. Сумасшедшие сроки лишения свободы.

У нас экстремизмом называют и высказывания. Отрегулировать все это в международном масштабе нельзя. Это надо понимать. Пока человечество остановилось на одном сегменте — это детская порнография. Но опять же слово «детская» на кого распространяется? По-американски — на тех, кто не достиг 21 года.

ЛГ: У нас 18.

ВО: У нас 18. А если взять уголовную ответственность за вступление в сексуальные отношения, то это уже не до 18, а до 16. Видите, какой получается уже разрыв. По американским законам, если у мужчины будет половой акт с 17- или 18-летней девочкой, он может за это сесть на 20 лет. А у нас это вообще не подпадает под уголовную ответственность, если нет прямого насилия. Даже здесь нет договоренности.

ЛГ: Так все-таки Интернет — это благо или зло?

ВО: Без Интернета человечество развиваться уже не может. Это ясно. Чтобы не стало Интернета, должна случиться какая-то космическая катастрофа, сломаться все спутники, полететь все оптоволокно. Но это не дай Бог. Без этого человечество уже не может развиваться: ученые не могут проводить исследования, студенты не могут учиться, рабочие не могут работать. Просто люди, имеющие какие-то интересы, не могут их удовлетворить, не обладая Интернетом. Поэтому это благо. Но у любого явления всегда есть теневая сторона.

Поэтому тут придется регулировать на государственном уровне, но разумно. Так, я считаю, что у нас должна быть жестко запрещена пропаганда прямого фашизма. Пропаганда фашизма, социального и национального насилия тоже должна рассматриваться как уголовное преступление.

ЛГ: То есть запрещена законом?

ВО: Запрещена национальным законом.

ЛГ: Национальным законодательством, конечно. Хорошо. Вторая часть нашей беседы закончена. В третьей мы поговорим как раз о применении закона, а именно — о реформе тюремной системы.