В российском воздухе запахло февралем 1917-го года

По словам Латыниной, дело вовсе не в революциях на Ближнем Востоке, а в необыкновенной слабости власти и растущем презрении к ней жителей страны.

Впервые журналистка почуяла это дуновение, когда Гарри Каспаров рассказывал о своем задержании в 2009 году. Милиционеры носили ему кофе и спрашивали: «Ну, когда же оно рухнет?».

Второй раз — когда Латынина прочла статью Ксении Соколовой про Ходорковского (где говорилось, что он – мужик, а которые его судят – импотенты), потом интервью Собчак и Соколовой с Чичваркиным.

Когда критика режима, подчеркивает публицист, востребована читателями «Новой газеты» – это одно и совсем другое, когда ее читают в GQ.

Волочкова выходит из «ЕдРа» и отказывается от подписи под письмом против Ходорковского. Пресс-секретарь Хамовнического суда Васильева заявляет, что приговор Ходорковскому был привезен из Мосгорсуда. Мотивы Васильевой понятны: обрыдло. Но за правду уже не расстреливают.

Власть, как считает Латынина, на глазах впадает в неадекват. Путин исчез с переднего края борьбы с терроризмом, перепоручив это Медведеву, а тот принялся за меры, как говаривал профессор Преображенский, космические по глупости.

В инструмент антипропаганды превратилось российское телевидение.

Наконец, Тимченко, подавший в суд на Немцова, и Немцов, подавший в суд на Путина. Немцов предъявил, в частности, сведения о доходах Тимченко, из которых следует, что в 1999 году (до прихода Путина к власти) доход гражданина Финляндии Тимченко составлял 326 тыс. евро, а в 2010 году «Форбс» оценил его состояние в 1,9 млрд. Немцов предъявил бумагу о том, как Тимченко на своем самолете возил Кабаеву и Шамалова (номинального владельца путинского дворца в Геленджике в 1 млрд. долларов).

В воздухе, заключает Юлия Латынина, запахло февралем 1917-го. Это запах, подраненной, слабеющей на глазах власти. Запах крови в воде.